Почему, скажи, почему...

Почему, скажи, почему
всё имеет оттенок грусти,
и у всякой счастливой мысли
горьковатый привкус беды?
Я спешил по линии «А»
на метро, до станции Mustek,
а ко мне, по линии «В»,
неспеша приближалась ты.

Я был первым, я вечно ждал
(ожидание женщин тешит),
и сейчас, из вагона выйдя,
ты, как ангел на фоне зла:
высока, хороша, стройна...
И глаза бесподобно те же,
и зовут обещаньем губы.
И улыбка, как Жизнь, светла...

Но она не совсем твоя,
чуть бледней, чем когда нам рады.
И я понял, что мы отныне
не любовники, только те,
кто по-нашему суть друзья,
а по-чешски суть камарады,
открывая за пивом души,
не откроем тел в наготе.

Я не ведал тебя такой -
опускаешь печально глазки...
Ты меня, наконец, не любишь?
А за что — уже не вопрос.
«Хэппи энд, мой Маленький Принц,
будет позже, не в этой сказке.
Извини, приручал красиво,
но лисёнок твой не прирос...»

Снова поезд пришёл. В метро
суета деловых и праздных.
Ты махнула своей ладошкой
на прощанье — воздушный чмок!
Как сказал бы Хемингуэй:
«Прага твой ежедневный праздник,
тот, который всегда с тобою,
но который сберечь не смог».

Почему скажи, почему
так мучителен воздух Праги?
Потому что весна повсюду
и вокруг только «дашь — не дашь»?
Я тебя позабыть смогу!
Я тебя вовек не забуду...
Воздух пахнет любимым телом
и убийственной каплей «RUSH».

Александр Чулков

2010